Межкультурная коммуникация: направления и перспективы «Горячие точки» и универсальные стратегии в коммуникации русских и австрийцев
Статья посвящена межкультурной коммуникации. Рассматриваются «горячие точки» МКК, такие, как налаживание контакта, обращение и приветствие, согласие и отказ, выражение критики и комплименты. Также приводятся универсальные стратегии, помогающие в МКК: задавание вопросов, спонтанное непрошенное приведение фоновой информации, стратегии аргументации (рекомендуется, например, максимальная эксплицитность и избегание неточных указаний времени и дистанции и косвенных актов речи) и учет постулатов общения, равно как и правил вежливости и соблюдения статуса. Приводятся примеры из русско-австрийского общения. Подчеркивается необходимость межкультурной чувствительности (intercultural awareness) и – по возможности – переноса приобретенных в одной культуре навыков и знаний на другую.
Спецкурс «Культурное пространство Санкт-Петербурга» в практике обучения иностранных учащихся русскому языку
Предлагаемая лингвометодическая культурологически ориентированная модель обучения РКИ, разработанная на материале спецкурса и строящаяся на коммуникативно-интерактивной основе, дает возможность иностранным учащимся познакомиться с культурой Санкт-Петербурга и использовать полученные знания в межкультурной коммуникации.
О языковой интерференции и лингвистических корпусах русского языка
09.06.2015
Мы живём в век интерференции – взаимопроникновения языков. Их взаимовлияние поднимает проблему статуса и норм – литературных и лексических – русского языка как за пределами России, так и внутри страны. Широкое разнообразие русской речи оформил Национальный корпус русского языка. Теперь перед наукой встаёт задача создания двуязычных лингвистических корпусов.
Разрозненные эффекты интерференции известны лингвистам давно. Классика жанра – английский классический и английский американский. Или русский и русский «суржик». Относительно новые явления – русский и таджикский русский, русский и европейский (чаще – немецкий и французский) русский, русский и азербайджанский русский и далее по списку диаспор и русскоязычного сообщества.
Сегодня пришло время эти разрозненные социолингвистические явления изучать системно. Есть инструмент мониторинга новых языковых процессов – корпус. Корпус – специально лингвистически обработанное, а затем выложенное в компьютерную сеть собрание текстов. Корпус обработан с учётом меняющихся языковых новаций, что позволяет отслеживать движение жизни слова.
В России инструментом изучения интерференции стал Национальный корпус русского языка. Ему уже десять лет. Его начинала создавать группа учёных из Москвы, Петербурга и Воронежа. Затем процесс стал глобальным. В нём участвуют русисты по всему миру.
Национальный корпус русского языка – это собрание уникальных лингвистических ресурсов, отражающих динамику развития языка. Основной корпус содержит тексты начиная с XVIII века. Правда, ему предшествует исторический подкорпус с текстами XI-XVII веков – тексты новгородских грамот, церковнославянские тексты, но в комментариях учёных, чтобы быть понятыми современными читателям и пользователями ресурса.
Поэтические тексты входят в отдельный подкорпус. Они размечены ещё и метрически. Существует большой корпус, где представлены русские переводы иностранных текстов, а также переводы с русского на английский, немецкий, французский, польский и многие другие языки. Есть мультимедийный корпус, с помощью которого можно изучать жесты, сопровождающие нашу речь, и так далее – всего больше полумиллиарда словоупотреблений.
Но это лишь начало. Будущее Национального корпуса русского языка – в создании большого и представительного корпуса текстов двуязычных носителей. Например, русского и английского, русского и финского, русского и казахского языков. И так – по мере спроса и востребованности, которая растет. Ведь явление интерференции наступает на русский язык.
Как показал первый проект лингвистического исследования НИУ ВШЭ (Россия) и Казахстанского национального педагогического университета имени Абая (Алма-Ата), вместе со складыванием феномена казахстанского русского языка, обостряется проблема статуса и норм (литературных и лексических) русского языка за пределами России.
Начиналось исследование с того, какого рода русские слова заимствуются в казахский язык и какого рода слова заимствуются из казахского в русский. Тут всё очевидно. В казахский язык заимствовались в своё время слова, связанные с новыми технологиями, которые внедряли в Казахстане русские специалисты (трактор, метро, конституция). Часто заимствуются международные термины (демократия, история, приватизация), в казахский язык тоже приходившие через русский. В то же время бытовые термины, которые используются русскими, живущими в Казахстане, – например, названия национальных блюд или посуды, или элементы традиций – бешбармак, пиала, дастрахан и т. д., переходят в русский язык из казахского.
Как эти взаимовлияния «перевариваются» в обеих языковых системах, мы исследовали в письменных текстах на русском, которые сочиняли казахские школьники, изучающие русский язык. Разумеется, в их текстах были ошибки, но они бывают и в текстах русских школьников. Понятно, что ошибки в сочинениях русских школьников отличаются от ошибок в сочинениях казахов. Простой пример: носитель русского языка никогда не скажет «моя бабушка мыла пол в фабрике». Логика рассуждения казахских школьников проста: человек находится внутри помещения, значит, надо использовать предлог «в». В казахском языке эта фраза была бы именно так и построена, поэтому ученики копируют её устройство. Копируют они привычные им конструкции не везде, а там, где русские конструкции лишены прозрачного смысла и кажутся иностранцам странными.
Это и есть классический эффект интерференции, или взаимопроникновения, языков. Думаю, пришло время создавать лингвистические корпуса – информационно-справочные двуязычные системы. Нужен корпус русских текстов, созданных теми, кто не владеет русским языком как родным, а только изучает его. Это полезно для того, чтобы исследовать ошибки, которые при овладении русским делают носители разных языков, выявить наиболее частотные из них, обобщить и сравнить их. Такой корпус обычно называется учебным или обучающим. Учебные корпуса сейчас во множестве создаются, прежде всего для английского языка. На его основе созданы многие современные методики обучения английскому. Пришло время и русскому языку создавать такой разветвлённый ресурс – лингвистический корпус.
Основу лингвистического корпуса составляет собрание текстов на двух языках, например, на том же казахском и русском. Чем больше это собрание, чем разнообразнее тексты, чем более сбалансировано они представлены в этом собрании (разные типы текстов в определённых, специально установленных «долях»), тем лучше корпус. Но это ещё не всё. Ведь эти тексты нужны не для чтения (в режиме чтения они недоступны), а для поиска по ним – причём гораздо более детального, чем тот, которым мы ежедневно пользуемся в интернете. Для этого корпус должен быть тщательно размечен лингвистами по определённым параметрам.
Разметка приписывается каждому тексту корпуса (автор, название, жанр и прочее) и обязательно – каждому слову. Это простая грамматическая разметка – род, число, падеж. В более совершенных корпусах добавляется ещё и информация о значении слова, о его словообразовательной структуре (приставка, корень, суффикс, его синтаксические связи). Такая разметка делается автоматически, с помощью специально созданных программ. В ряде случаев необходимо, чтобы результаты работы таких программ проверялись вручную. Благодаря такой разметке можно искать не только все формы слова в специально заданных контекстах, но и сами формы, а также их сочетания, существенно уточняя правила, действующие в современном языке. Это – путь не только к новым словарям и грамматикам, но и к более совершенному поиску в интернете и к многим другим возможностям автоматической обработки русских текстов.
Будущее лингвистических корпусов – в их интернет-двуязычии. Чем глубже заимствование проникает в обиход, тем легче оно усваивается. Есть хороший пример со словом «ксерокс». Оно прочно заменило термин «копировальный аппарат». Мы, даже не зная точно, уже чувствуем, что это слово пришло к нам из другого языка, потому что в русском нет слов с такой фонетикой, оно звучит как иностранное. С одной стороны, это слово заимствованное, с другой – освоенное. Степень его освоенности может сказываться на значении, которое оно принимает, и на фонетике. Потому что очень многие слова, которые раньше выглядели необычно и не склонялись, потом приобретают все свойства, естественные для исконных слов русского языка. Всё это по лингвистическим «полочкам» разложено в Национальном корпусе русского языка.
По такому же принципу будут работать и лингвистические корпуса. Правда, как на основе двуязычия, так и на основе такого сложного грамматического явления как ареальные интерференции. Ареальные, потому, что свойственны одному ареалу, в котором тесно «живут» сразу несколько языков. В качестве примера финско-русского ареального явления можно привести русскую партитивную форму: родительный падеж от слов «сахар» или «чай» может звучать как «сахару» или «чаю». Например, «в доме нет сахару». Выражение малого количества с помощью особого падежа, который не совпадает ни с винительным, ни с обычным родительным – особое свойство грамматической системы. Оно общее у прибалтийско-финских языков и русского и литовского, которые долго находились в тесном контакте.
