Межкультурная коммуникация: направления и перспективы «Горячие точки» и универсальные стратегии в коммуникации русских и австрийцев
Статья посвящена межкультурной коммуникации. Рассматриваются «горячие точки» МКК, такие, как налаживание контакта, обращение и приветствие, согласие и отказ, выражение критики и комплименты. Также приводятся универсальные стратегии, помогающие в МКК: задавание вопросов, спонтанное непрошенное приведение фоновой информации, стратегии аргументации (рекомендуется, например, максимальная эксплицитность и избегание неточных указаний времени и дистанции и косвенных актов речи) и учет постулатов общения, равно как и правил вежливости и соблюдения статуса. Приводятся примеры из русско-австрийского общения. Подчеркивается необходимость межкультурной чувствительности (intercultural awareness) и – по возможности – переноса приобретенных в одной культуре навыков и знаний на другую.
Спецкурс «Культурное пространство Санкт-Петербурга» в практике обучения иностранных учащихся русскому языку
Предлагаемая лингвометодическая культурологически ориентированная модель обучения РКИ, разработанная на материале спецкурса и строящаяся на коммуникативно-интерактивной основе, дает возможность иностранным учащимся познакомиться с культурой Санкт-Петербурга и использовать полученные знания в межкультурной коммуникации.
Татьянин день - веселый, традиционно университетский. Начало студенческих каникул. Хороший повод подводить вторые, неновогодние итоги. "И снится чудный сон Татьяне..." Мы продолжаем "тему судьбы" - судьбы русского языка, жизни и замыслов филологического факультета.
"Русский журнал": Марина Леонтьевна, нам бы хотелось вернуться и к году прошедшему, и, хоть святки кончились, загадать будущее. Что было? Что ждет факультет?
Марина Ремнева: Для нас, конечно, этот год прошел под знаком русского языка. Так получилось, что назначение "сверху" совпало с тем, чем мы заняты всегда: изучением и сохранением русского языка. Поэтому говорить о каком-то завершении, о каких-то временных границах не получится. Просто удалось сконцентрировать за это время наши разнообразные усилия, проверить себя и свои возможности. Собрать силы. Этот год русского языка никогда не кончается...
РЖ: И все-таки, был какой-то общий сценарий, план?
М.Р.: Разумеется, сценарий был. И составляли его разные участники, не только филологи. У нас даже получился свой календарь, заполненный очень разнообразно. Разминка началась еще в декабре 2006 года, когда прошла масштабная дискуссия "Русский язык - интегратор российского общества. Язык как средство развития социальной организации и организации научного знания".
Название может показаться казенным, но тем не менее оно точно отражает суть корневой проблемы. Дело в том, что в ходе обсуждения стало ясно, что основной тезис остро нуждается в лингвистическом уточнении. Лингвистов самых разных школ и направлений объединяет понимание того, что русский язык - не один, "русских языков" много (подъязыков, субъязыков - используются любые термины) и каждая подсистема так или иначе связана с каким-то своим типом социальной организации. В этом многообразии только одна категория русского языка исторически оправдала свое положение высшей формы языка нации, обеспечивающей единое культурное пространство, - это литературный язык. Именно язык, обладающий единой кодифицированной нормой, способен стать объединяющим началом в поликультурном пространстве. Получается, что язык - это основа, фундамент, который удерживает от разрушения сегодняшнее общество, испытывающее колоссальные угрозы. Ведь новые возможности, открытые глобализацией, имеют и обратную сторону. Последние десятилетия мы стали свидетелями конфликтов цивилизационного масштаба, даже описание которых требует новых языковых средств, а поиски путей преодоления нуждаются в новых подходах. Обсуждению этих тем был посвящен "круглый стол" "Политическая и социально-экономическая стратегия современной России: научное обеспечение стабильной перспективы в 21 веке", реально ставший началом Года русского языка. Там и была обозначена главная идея. Филологам в этом новом контексте предстоит большая работа в деле создания "службы охраны" русского языка, потому что язык сейчас нуждается в защите, а кроме того, им предстоит работа с языком как важнейшим инструментом национального объединения и безопасности.
РЖ: Получилось так, что в проекте участвовали люди разных профессий. Как вам удалось расширить филологическую сферу?
М.Р.: С самого начала мы ориентировались на междисциплинарные связи, и нам хотелось включить в наши программы экономистов, политологов, философов. Мы стремились предоставить исследователям и практикам разных отраслей ту помощь, которая им необходима сегодня от специалистов по русскому языку. Простой пример: "круглый стол" "Современный русский язык экономики и права" стал эпицентром обсуждения проблем, возникающих при использовании русского языка в юридической и финансовой сферах. В них языковые изменения наиболее очевидны, они беззащитны перед натиском англоязычных заимствований.
РЖ: На таких междисциплинарных мероприятиях участникам всегда непросто найти общий язык. Язык профессионального общения - это отдельная проблема. Как вам удалось ее решить?
М.Р.: Встреча филологов и нефилологов оказалась очень полезной. Во-первых, обнаружилось немало общих точек соприкосновения. В то же время возник живой повод открыто высказать взаимные претензии. Так, переводчики-практики и экономисты упрекали ученых-русистов в том, что они самоустранились в решении ряда практических задач, в отсутствии необходимых словарей и терминологических разработок. Русисты тоже не остались в долгу. С их точки зрения, "что такое хорошо, а что такое плохо" - даже при всех тех новых технических возможностях, смене представлений, глобализации - никто не отменял, а журналисты, юристы, финансисты небрежны к нормам русского языка и тем самым невольно способствуют снижению общего уровня культуры.
Эта тема, кстати, была продолжена на ежегодных апрельских Ломоносовских чтениях. Мне запомнилось выступление Ольги Викторовны Дедовой. Идея ее доклада заключалась в том, что в связи с появлением принципиально новой коммуникационной сетевой среды возникли системные искажения и трансформирование правил русского письма - в интернете его называют "антиорфографией". С одной стороны, вроде бы это нарочитая "игра в неграмотность", а с другой - за этим стоят достаточно серьезные социальные и коммуникативные угрозы, потому что это влияет на массовые представления о том, что можно, а чего нельзя и как правильно. Интернет - это бесконтрольная письменная коммуникация, создающая новые языки. Поэтому кодификация русской орфографической системы актуальна, как никогда раньше.
Такие междисциплинарные встречи очень продуктивны, поскольку они позволяют не только поделиться наболевшим, но и наметить общие практические действия. Ясно одно: надо выходить навстречу друг другу из своих профессиональных гнезд и чаще встречаться.
РЖ: Но это пока "внутренние мероприятия"...
М.Р.: Кроме того, что мы составляли календарь года, получилась еще и такая международная университетская карта. Тут уж надо говорить о масштабных форумах, принявших сотни участников.
Общие вопросы текста, актуальные проблемы преподавания русского языка в иностранной аудитории стали главными на IV Международной научно-практической конференции "Текст: проблемы и перспективы. Аспекты изучения в целях преподавания русского языка как иностранного".
Эту конференцию организовала и провела кафедра РКИ для филологов при участии других кафедр РКИ филфака. Эта конференция носила еще и мемориальный характер, так как была посвящена памяти профессора Галины Ивановны Рожковой - основоположника направления "Русский язык как иностранный".
А еще осенью в Варне проходил XI конгресс Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы "Мир русского слова и русское слово в мире". Грандиозный форум, более полутора тысяч лингвистов и литературоведов. Конгресс совпал с собственным юбилеем, 40-летием МАПРЯЛ. Две даты, Год русского языка, наш III Конгресс, о котором я скажу позже, - все это усиливало значимость происходящего.
РЖ: Но это все "взрослые" дела. А коснулись ли они каким-то образом студентов?
М.Р.: Такого активного участия студентов и аспирантов в проведении "Дня науки" факультет не помнил давно. Включились все кафедры. Пальму первенства держали русисты. На "студенческой половине" праздник получился по-настоящему веселый. Придумали целую систему игр. Они вовлекли не только филологов, но и студентов других факультетов. Так, первокурсники-социологи окончание зимней сессии отметили шуточной игрой "Что? Где? Когда?", отвечая на вопросы, посвященные русскому языку и литературе. А филологи и географы "скрестили клинки" в пошаговой игре "Русский язык - русский мир": искали в МГУ, в Москве, в интернете памятники архитектуры, исторические и литературные детали быта. Игра игрой, а за ней стоит серьезная научная подоплека, разрушившая абстрактность рассуждений и наглядно показавшая, насколько значим русский язык не просто для ориентира в культуре и истории, но и для сегодняшнего дня, для нашей повседневной жизни и конкретной специальности. На конференции "Литература и медиа: меняющийся облик читателя" студенты, аспиранты, преподаватели обсудили спектр актуальных моделей чтения и попробовали самим себе задать вопросы: как читаем художественную литературу "мы" и "другие"? Как мы реагируем на непохожесть? Как описать разнообразие способов чтения, подходов к тексту в историческом измерении?
Не обошлось и без нашей Пушкинской гостиной. В октябре в ней прошла встреча финалистов литературной премии "Большая книга" 2007 года. Один из лауреатов - профессор филфака Алексей Николаевич Варламов. Так что сказка - ложь, да в ней намек...
РЖ: А где останутся "следы" этого года?
М.Р.: Издательский центр факультета - это очень важное наше подразделение. Там, прежде всего, выходит и наша научная периодика "Вестник" и новый альманах "Acta Philologica", и все научные документальные издания. Вот небольшой перечень наших выставочных маршрутов за этот год: "Эксполанг" (Париж, 2007), "Книги России - 2007" (ВВЦ, март), "Салон книги и прессы" (Женева, май), "XX Московская международная книжная выставка-ярмарка (Москва, ВВЦ, сентябрь), 59-я международная книжная выставка-ярмарка во Франкфурте (октябрь), Выставка книг российских издательств в Узбекистане (Ташкент, октябрь-ноябрь), Ярмарка Non-fiction (Москва). Ну а еще - Барселона, Белград, София, Вильнюс, Киев, Каир, Вена. Не успевали распаковывать.
РЖ: И все же в вашем сценарии вы видели какую-то кульминацию или это был набор разных мероприятий? Какова внутренняя логика? Каков "сухой остаток"?
М.Р.: Наверное, неправильно ставить вопрос так, как вы предлагаете. Для нас каждое дело было необходимым, пусть для внешних наблюдателей оно казалось некрупным. Почти каждый месяц, как вы видели, происходило что-то крайне важное. Но все же самым центральным и стержневым мы считаем Международный конгресс исследователей русского языка "Русский язык: исторические судьбы и современность". Мне уже приходилось говорить об этом. Хозяевам-организаторам всегда непросто оценить результаты. Но вот, пожалуй, главные: впервые удалось по-настоящему открыто обсудить те серьезные опасности, которые угрожают не только русскому языку, а всей культуре в целом. Язык - первый показатель сложившегося неблагополучия. Резкое снижение качества преподавания языка и литературы в школе за последние десятилетия, выдавливание филологических дисциплин из образовательного процесса плюс изначальное и повсеместное отсутствие привычки читать у детей - все это вроде бы общие места. Но без наших усилий, без нашего голоса ситуация станет тупиковой.
Мы понимаем, что оказались в самом центре политики. И всякая локальная задача обретала государственное значение. Вот пример. Нужно пересмотреть и изменить, а отчасти и разработать заново единую российскую систему сертификационного многоуровневого тестирования граждан зарубежных стран по русскому языку. По сути, речь идет о создании международных тестово-сертификационных аналогов, существующих в европейских языках, удостоверяющих уровень владения русским языком иностранными гражданами. Эта комплексная работа идет сейчас под эгидой Министерства общего и профессионального образования РФ совместно с Центральным методическим объединением МГУ, Петербургским университетом, университетом Дружбы народов, Институтом русского языка им. А.С.Пушкина. В 2007 году такое тестирование прошло в университетах Германии, Греции, Польши. Филфак первым в отечественной практике преподавания РКИ начал дистанционное тестирование на базе одной из языковых школ в Осло.
Помню начало нашего разговора. Вы спросили о будущем. Но это другая тема. Надеюсь, мы к ней еще вернемся.
