Межкультурная коммуникация: направления и перспективы «Горячие точки» и универсальные стратегии в коммуникации русских и австрийцев
Статья посвящена межкультурной коммуникации. Рассматриваются «горячие точки» МКК, такие, как налаживание контакта, обращение и приветствие, согласие и отказ, выражение критики и комплименты. Также приводятся универсальные стратегии, помогающие в МКК: задавание вопросов, спонтанное непрошенное приведение фоновой информации, стратегии аргументации (рекомендуется, например, максимальная эксплицитность и избегание неточных указаний времени и дистанции и косвенных актов речи) и учет постулатов общения, равно как и правил вежливости и соблюдения статуса. Приводятся примеры из русско-австрийского общения. Подчеркивается необходимость межкультурной чувствительности (intercultural awareness) и – по возможности – переноса приобретенных в одной культуре навыков и знаний на другую.
Спецкурс «Культурное пространство Санкт-Петербурга» в практике обучения иностранных учащихся русскому языку
Предлагаемая лингвометодическая культурологически ориентированная модель обучения РКИ, разработанная на материале спецкурса и строящаяся на коммуникативно-интерактивной основе, дает возможность иностранным учащимся познакомиться с культурой Санкт-Петербурга и использовать полученные знания в межкультурной коммуникации.
Известно: те спектакли на русском языке, которые мы видим в Америке, чаще раздражают, чем радуют – слишком много «антрепризы», слепленной на скорую руку, с примитивными декорациями и приблизительной режиссурой
15.11.2006
Впрочем, как я не устаю повторять, если вам предлагают посмотреть спектакль, приглашенный солидной американской организацией – Линкольн-центром или Бруклинской академией музыки (как правило, они это делают с «подачи» Дэвида Идена), идите без сомнений: более чем достойный уровень обеспечен.
Но русскоязычные граждане не верят. А в этот раз, возможно, Шекспира на русском испугались или обещанного в рекламе мужского состава (вот пошлый мужской Балет Михайловского, плохое подражание Балету Трокадеро – это пожалуйста). Или все дело было в выборах? Наверное, публика бежала после работы на избирательные участки, чтобы отдать голоса за Алека Брука-Красного.
Во всяком случае, в первый вечер коротких (с 7 по 12 ноября) гастролей Чеховского фестиваля со спектаклем по «Двенадцатой ночи» Шекспира в зале Харви-театра (Бруклинская академия музыки, «малая сцена») были свободные места.
Обидно. Не за актеров: они-то знают себе цену (спектакль шел с феноменальным успехом не только в Москве, но и в Лондоне и во Франции и получил прекрасные рецензии уже здесь, в США), да и в зале было достаточно смеха, аплодисментов, криков, свиста и других проявлений удовольствия со стороны публики.
Обидно мне за тех зрителей, которые спектакля не увидели. Зато у Чикаго (Шекспировский театр), а также тех, кто придет на кампус Университета Беркли (Калифорния) или в Gamage Center в г. Тампи, штат Аризона (рядом с Фениксом), где продолжатся гастроли, удовольствие впереди.
В 2003 году московский Чеховский фестиваль, который в последние годы стал одним из главных театральных фестивалей Европы, предложил Деклану Доннеллану, основателю английского театра Cheek by Jowl, поставить «Двенадцатую ночь» Шекспира.
Доннеллан с 1994 года регулярно приезжает в Россию, проводит там все больше времени, уже поставил на разных сценах страны шекспировскую «Зимнюю сказку», пушкинского «Бориса Годунова» и даже «Ромео и Джульетту» (балет!), а также показал целый ряд спектаклей своей английской компании. Он говорит, что каждый раз возвращается в Россию как к себе домой (подчеркивая при этом — артистически!), восхищается преданностью российских актеров театру, а в ответ получает любовь и преданность актеров, неизменно хвалебные рецензии, награды (в том числе «Золотую маску», которую добавил к трем английским «Оливье») и приглашения ставить еще и еще.
Вот почему на афише нынешних гастролей «Двенадцатой ночи» стоят слова: «постановка Чеховского фестиваля». Актеры были собраны из разных мест, многие – популярнейшие фигуры российского кино, телевидения и театра (Дмитрий Дюжев, например, вошедший в народное сознание как Космос из «Бригады», Сергей Мухин — один из центральных исполнителей популярнейшей телесаги «Обреченная стать звездой», а также мастера-ветераны Александр Феклистов, Михаил Жигалов, Игорь Ясулович и другие). С некоторыми Доннеллан уже работал. Он даже считает, что у него в России уже есть нечто вроде собственной труппы, которую называет любовницей, в отличие от «жены» — Cheek by Jowl.
Как известно, к любовницам отношение более романтическое...
«Двенадцатая ночь» — первый плод союза английского и российского театра, привезенный в Америку. И это, вне всяких сомнений, «дитя любви».
Деклан Данеллан поставил этот смешной и трогательный спектакль с присущей его стилю стремительностью и певучестью: сцены «наплывают» одна на другую, одни персонажи едва закончили свой диалог, а из-за кулис уже выбегают другие и говорят слова следующего эпизода, все и всё движется, никто и минуты не простоит на месте.
И то и дело ходят кругами – вокруг да около, как, наверное, и должно быть в этой последней шекспировской комедии про нескончаемую ленту неутоленных желаний: Орсино (вальяжный, красивый, привыкший, что все желания исполнимы, В. Вдовиченков) томится по Оливии (Алексей Дадонов), а та – по Виоле, предстающей в облике юного Цезарио (очаровательный Андрей Кузичев, чья задача особенно трудна: попробуй сыграть женщину, переодетую мужчиной – и так, чтобы мы помнили, что это — женщина). Ну а Виола, как известно, влюблена в Орсино. Суровый моряк Антонио (Михаил Жигалов) любит Себастьяна (не очень понятно – отцовской или другой любовью), а тот (его играет Сергей Мухин) предпочитает с первого взгляда страстно влюбиться в Оливию, которая принимает его за Виолу...
И не забудьте о Мальволио (на роль напыщенного дворецкого выбран стройный высокий красавец Дмитрий Щербина), которого обводят вокруг пальца сэр Тоби и компания, заставив влюбиться до помрачения рассудка в свою госпожу, и о смешном и глупом сэре Эндрю Эгючике (виртуозный и с изрядным комическим дарованием Дмитрий Дюжев), мечтающем получить руку и сердце той же Оливии, и о Марии (очень пластичный Илья Ильин), желающей обрести счастье с сэром Тоби (Александр Феклистов, с упоением играющий пьянчугу-аристократа)...
А над всем, между прочим, царит печаль. И не только от неутоленных любовных желаний, но и от одиночества и реальных трагических утрат: Оливия носит траур по брату, Виола и Себастьян разлучены бурей и кораблекрушением, и каждый уверен, что другой погиб, да и вообще они все «не то, за что себя выдают», и никак не могут стать «теми» — до последних десяти минут спектакля.
Вот почему в первом акте так много черного цвета (собственно, он построен на контрасте белого и черного), и только во втором – почти сплошь кремовые, теплые тона надежды. Соратник Доннел-лана по театру Cheek by Jowl Ник Ормерод создал скупой и изумительно элегантный дизайн сцены и костюмов с намеком на «колониальный британский стиль» первой половины прошлого века, и особую роль в спектакле играет свет (Джудит Гринвуд).
А фигурой, воплотившей двойственность, расплывчатость всего и всех, обманчивость и изменчивость мира видимого и внутреннего, эту игру света и тени, женского и мужского, молодости и опыта стал шут Фесте – неподражаемый Игорь Ясулович, походя бросающий в зал свои реплики, изящный, легкий, ироничный. То печальный Пьеро, то прощелыга, то мудрец... Оттенков много, как и у всякого истинно большого актера.
Мне было жаль американцев, не знающих русского. Титры над сценой давали лишь сокращенную схему шекспировского текста, отличающуюся от того, что звучало со сцены, примерно так, как черный квадрат Малевича отличается от «Пруда в Живерни» Моне. И, разумеется, никто из них не мог в полной мере оценить ту сцену, где Фесте, Тоби и Эндрю собираются вместе, чтобы, пока спит Оливия, вдоволь погулять, «оттянуться» — не все же в трауре жить! Собираются и, выпив, заводят песни, как-то ненароком переходя на «Страну Колыму», которую поют, понятное дело, с особым чувством...
Песни под гитару, бубен и трубу – их много в спектакле, и заканчивается он песней и танцем – меланхолической босановой (музыка Владимира Панкова и Александра Гусева), и это действительно живая музыка: сами артисты поют, играют, а еще слегка импровизируют «по тексту» на русские темы, и это делает спектакль – для нас, по крайней мере – особенно забавным и милым.
А то, что он играется мужским составом, так это не только кивок в историческое прошлое – к шекспировскому «Глобусу», в котором не было женщин, но и дополнительная и очаровательная краска в игре смыслов. Тем более очаровательная, что никто, в общем, не притворяется, все говорят своими голосами, не крутят бедрами, только женские платья носят так же непретенциозно, как в другой ситуации – мужской костюм.
