Межкультурная коммуникация: направления и перспективы «Горячие точки» и универсальные стратегии в коммуникации русских и австрийцев
Статья посвящена межкультурной коммуникации. Рассматриваются «горячие точки» МКК, такие, как налаживание контакта, обращение и приветствие, согласие и отказ, выражение критики и комплименты. Также приводятся универсальные стратегии, помогающие в МКК: задавание вопросов, спонтанное непрошенное приведение фоновой информации, стратегии аргументации (рекомендуется, например, максимальная эксплицитность и избегание неточных указаний времени и дистанции и косвенных актов речи) и учет постулатов общения, равно как и правил вежливости и соблюдения статуса. Приводятся примеры из русско-австрийского общения. Подчеркивается необходимость межкультурной чувствительности (intercultural awareness) и – по возможности – переноса приобретенных в одной культуре навыков и знаний на другую.
Спецкурс «Культурное пространство Санкт-Петербурга» в практике обучения иностранных учащихся русскому языку
Предлагаемая лингвометодическая культурологически ориентированная модель обучения РКИ, разработанная на материале спецкурса и строящаяся на коммуникативно-интерактивной основе, дает возможность иностранным учащимся познакомиться с культурой Санкт-Петербурга и использовать полученные знания в межкультурной коммуникации.
Мадам де Лафайет — автор первого психологического романа
30.01.2007
Мадам Мари Мадлен де Лафайет (Marie-Madeleine Pioche de La Vergne; по мужу графиня де Лафайет, фр. Comtesse de La Fayette) — автор первого любовно-психологического романа «Принцесса Клевская», родоначальница столь популярного в современной литературе жанра. Конечно, мадам де Лафайет не единственная женщина-писательница во Франции XVII века. Но единственная, кто оставил столь значительный след в истории мировой литературы. Хотя о достоверном авторстве ее произведений специалисты судят исключительно по стилистическим особенностям и свидетельствам современников. По той простой причине, что в литературе той эпохи женщины выступали под прикрытием мужских псевдонимов.
Подробнее о литературных традициях, принятых во времена мадам де Лафайет, я попросила рассказать Лору Сифурову, переводчика и одного из подготовителей книги «Мари Мадлен де Лафайет. Сочинения», недавно вышедшей в серии «Литературные памятники»: «Конечно же, при ее жизни эти произведения не выходили под ее именем. Не было принято, чтобы женщины вообще занимались такими сферами деятельности, которые традиционно считались мужскими. Скажем, предшественница мадам де Лафайет на литературном поприще, мадемуазель де Скюдери, также не подписывала свои огромные произведения своим именем, ее сочинения подписаны именем ее брата. И то же самое касается и мадам де Лафайет. Тем более что она была еще и аристократка, и к тому же она была одной из служительниц королевского двора, близкой подругой и приближенной дамой герцогини Орлеанской», — говорит Лора Сифурова.
— Какое обычно образование, какое воспитание было принято давать девушкам?
— Как раз если говорить о Франции, там ситуация достаточно интересная, потому что вообще в Европе считалось, что девушкам не надо сильно много знать. Но поскольку во Франции в тот момент, еще во время фронды, играли большую роль многие аристократки, которые составляли окружение мятежных принцев, то, соответственно, девушки уже стали обращать внимание на это и стали задумываться, почему бы им ни участвовать также в этих сферах, которые традиционно считались мужскими. С точки зрения умственных способностей никаких препятствий к этому не было.
Мадам де Лафайет была одной из женщин, которые играли достаточно значительную роль в аристократических кругах при Людовике XIV. Хотя она не имела значительного титула и не занимала какого-то высокого положения, тем не менее, в силу своей эрудиции, ума она оказывала влияние, можно сказать, в идеологическом плане, в том числе на своих авторов, друзей — мужчин. Среди ее соавтором был известный герцог де Ларошфуко, и он очень высоко оценивал литературные достоинства мадам де Лафайет. У них у всех были огромные библиотеки, по несколько тысяч томов, они, естественно, свободно владели практически всеми европейскими языками, включая древнегреческий и латинский язык. Практически не разделялась философия и литература, то есть если какой-то автор был литератором, то он же был и философом, и наоборот.
— Как-то узнаваем женский почерк?
— Безусловно. Там есть, естественно, психологический портрет, там тонкие душевные переживания, что, может быть, если мужчины и замечали, то сильно позднее, то есть не в это время.
Женские жанры
Мари Мадлен, урожденная Пиош де ла Вернь, не принадлежала к особо знатному роду, что, впрочем, не помешало ей в восемнадцать лет стать постоянной гостьей салона Рамбуйе, куда захаживали известные поэты и философы. Другое дело, что женщины, которые активно участвовали в обсуждении произведений и тех и других, сами редко выступали в серьезных жанрах.
Свой следующий вопрос я адресовала Марии Неклюдовой, переводчику и преподавателю Российского государственного гуманитарного университета.
— Женские жанры — это мемуары и письма как будто бы...
— Роман вырастает из мемуаров, он связан с мемуарами. Но при этом я не могу сказать, что мемуары — чисто женский жанр. Другое дело, что женские мемуары больше ориентированы на внутреннюю жизнь. Женщина не имеет публичных должностей, поэтому она пишет больше о своей внутренней жизни и о событиях бытовой жизни, нежели мужчина, у которого есть обязательно социальная функция, и которые будет больше писать о том, как он исполнял свою социальную функцию. Отсюда, видимо, и происходит это переключение на область психологии. И неслучайно роман госпожи де Лафайет «Принцесса Клевская» вызывает гигантскую дискуссию в журналах, в салонах — не как литературное произведение, а как произведение, ставящее определенные жизненные, моральные проблемы. В частности, наиболее горячо обсуждалась проблема — должна ли замужняя дама, влюбленная не в мужа, признаваться мужу в том, что она влюблена в другого, как быть с этой моральной дилеммой. В принципе, можно проследить, как из реакции на «Принцессу Клевскую» вырастают и некоторые другие литературные произведения. Так что после «Принцессы Клевской» все французские романы немножко похожи на «Принцессу Клевскую».
— Главное действующее лицо — героиня, как правило, а не герой.
— Конечно, в основном это дамы, это женские истории, это вполне женская литература. Здесь сохраняется куртуазная логика: дама — объект для поклонения, ей служат, но при этом женщина может быть в достаточно активной позиции. Есть, скажем, «Письма португальской монахини» — более ранний роман, нежели «Принцесса Клевская», автор которого неизвестен наверняка, но судя по всему, это был мужчина, который пишет от лица влюбленной женщины, причем монахини, которая преследует своей любовью возлюбленного. Но, конечно, это ситуация такая скандальная. Естественное положение для женщины, притом светской женщины — это быть объектом поклонения.
— Как правило, это все равно любовно-романтические сюжеты.
— Любовные сюжеты, естественный для дамской литературы любовный сюжет. Хотя дело в том, что и роман, и повесть находились за рамками нормативных жанров, и поэтому эти жанры воспринимались как незаконные жанры, для которых нет особых правил и которыми не занимаются серьезные люди, которые и не читают серьезные люди, и как бы не пишут серьезные люди. Поэтому во многом это было чтение для женщин, и неслучайно, конечно, многие писатели XVIII века — женщины, и они занимаются именно романами. Это такой женский жанр. Это любовно-романтические сюжеты, это героические сюжеты одновременно с этим. Собственно, и роман госпожи де Лафайет — это исторический роман. Все действующие лица, кроме главной героини, являются историческими персонажами. И одна из исподволь существующих тем, которая нами не читается сейчас, — это тема конца прекрасной эпохи. Через несколько лет после описываемых событий начнется религиозная и гражданская война одновременно, будет Варфоломеевская ночь, будет все то, что будет, что приведет к концу династии Валуа, к смене династии. И Франция погрузится, действительно, в очень мрачный период. И все персонажи, практически все персонажи погибнут.
Действительно, индивидуальная тема госпожи де Лафайет — тема отказа от любви. Финальный, достаточно загадочный для нас до сих пор отказ главной героини воссоединиться с главным героем, который ее любит, казалось бы, когда нет никаких материальных препятствий к их союзу. Та философию, которую исповедует госпожа де Лафайет, во многом как раз и состоит в том, что если войти в чувство, то неизбежно настанет и конец. Все, что имеет начало, имеет и конец.
— До нее были такие решения? Потому что, как правило, заканчивается браком.
— Насколько я знаю, это ее изобретение. Финал без финала в каком-то смысле, потому что конец остается открытым. Вообще такого рода психологическое развитие — его просто еще не было. Неслучайно «Принцесса Клевская» считается первым психологическим романом. В сущности в первый раз прослежено зарождение, развитие, особенности любовного чувства. И это завоевание оказывается настолько важным — то, что сделала госпожа де Лафайет, это действительно революция, если смотреть на это из XVII века по направлению к XVIII. Конечно, если бы не было госпожи де Лафайет, не было бы Дюма.
Безусловно, произведения де Лафайет принадлежат к вершинам французской прозы. И не только XVII века. Более того, сделанные ею жанровые открытия иногда именуются даже изобретением французского романа. А к изучению ее наследия обращались не только литературоведы, но писатели и философы, включая Руссо и Стендаля, Анатоля Франца, Камю и Фуко. Однако о том, что первый психологический роман был написан женской рукой, сегодня помнят немногие.
